Фраза: "Жестокость - не порок"
От кого: глина This is MadNess!, которая теперь Zagadka1611.. %)

Упивающийся

Его окружали стены. А еще они с ним… говорили. Говорили о том, как он жалок и беспомощен, а он все пытался выбраться из этой каменной ловушки.
Он цеплялся руками за гладкость каменных тел, хотел рвать их пальцами и карабкаться-карабкаться-карабкаться. Выше, к свету. Оставляя после себя только шмотки их холодной плоти.
Она ведь уже – мертва, убеждал он себя. А он еще – жив. И кто же прав?
Они, стены, заговорившие до смерти его молчаливых теперь соседей из белых костей? Он, рычащий от злости им, стенам, в борозды морщин-щелей проклятия?
И пленник, наполненный этим незнанием, сомнением, замешательством, бился со всей силы о дно колодца, падая с очередной высоты. Он тогда обхватывал себя вздрагивающими руками и слепо пялился в изглаженный тысячами и тысячами падений, такой же каменный как и стены, пол.
А гул нарастал. «Ты жалок, ты жалооок, тыжаааалооок…» – сливалось вокруг в дикую мелодию ритуальных барабанов. И казалось ему, что он часть темноты пространства вокруг, что глохнет он даже к чудовищному гулу. Растворяется. Исчезает?..
Ну нет!
Он вскакивал. В очередной раз.
И кидался с жестокостью на каменную стену, вскидывал вверх голову, выжирая взглядом полную чашу света – насыщался, и вонзался пальцами в, кажется, затрепетавшие от напора швы между камнями. Стены ходили ходуном, извивались от боли, причиненной им, хныкали и стонали. А он, подхлестываемый торжеством над ними, карабкался. Наслаждался болью стен. Осыпал их по песчинкам, давая разбиться – как он сам раньше – о дно.
И, кажется, забыл он свое первородное желание. Достичь света. Он им лишь теперь только питался, чтобы карабкаться. Чтобы наслаждаться страданиями стен. Чтобы чувствовать их трепет под своими ладонями… Он упивался своей жестокостью.
Но стены гудели, сквозь плач:
- Нам больно. Но как же ты… жалок.
А пленник, не слыша, в беспамятстве взбирался выше. Терзал беспомощные камни и свои незащищенные руки. Он полз и полз, еще чуть-чуть - и вот он уже касался света окровавленными пальцами. Но когда уцепился за крайний камень над этой бездной, вдруг обернулся. Обернулся и... захохотал. Было торжество в этом смехе. Ожесточенное безумие.
А камень под его пальцами тем временем ожил. Ожил и, тоже тонко захихикав, оторвался от края...
Упав в очередной раз, пленник почему-то не поднялся. А стены, хмыкнув, эхом пропели над ним:
- Жаааалоооооо-ооо-ок...