АВТОР: Nagasaki
ФАНДОМ: Tokio Hotel
НАЗВАНИЕ: КСС:ИОК xD
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: General, AU
РЕЙТИНГ: G
РАЗМЕР: Mini
ПЕРСОНАЖИ: Билл, Джун|Роман, Марта, Том
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: "Билл Каулитц вообще не фаталист, вы знали? Судьбы нет, убежден он. Был утром. "
ОТ АВТОРА: Гёте, Лукьяненко, отголосок Darker than Black. xD
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: Скучновато
ПОСВЯЩЕНИЕ: Сцене шестой
АУДИО:






Силясь вспомнить момент своего знакомства с Джуном, Билл нащупывал лишь тупик. Он определенно заявился в его жизнь сегодня – не раньше, но казалось, что Билл знает его целую вечность. Джун уже пару часов как перестал его пугать, но привыкнуть к подобным существам рядом невозможно. Или стоит попробовать?..
- Так закрепляешь или нет? – Джун нависал над молодым человеком, учтивым жестом протягивая тонкое лезвие.
Билл сжал плотно губы. Кажется, он все рассчитал: подвохов не будет. Ох, неплохо бы было привлечь сюда Тома с его дотошным рационализмом. Но шанс летуч.
И певец потянулся к услужливой руке своего контрактора, арканя судьбу.

читать дальшеЕще утром Билл Каулитц не планировал никакой охоты на пресловутый фатум. Билл Каулитц вообще не фаталист, вы знали? Судьбы нет, убежден он. Был утром. Утром, в которое приготовился вновь терзаться тоской своего выбора – лишь оттого, что стал от него зависим. Принимая много лет назад эксцентричное решение стать кем-то, Билл подозревал, что будет непросто, но тоски никак не планировал. А что поделаешь? Это его плата за наркотик славы.
Платить, однако, ему предстояло не в одиночестве. Подчиняясь центробежной силе воли своего близнеца, в этом омуте очутился и Том. Правда, от платы он давным-давно научился увиливать – вот и в то утро он активно наводил справки о ночных возможностях Сингапура: уж очень его заводил местный колорит. Контрибуции двух других участников группы были куда как скромнее, и им не приходилось мучаться тоской, подобно Биллу, или мучить свое и без того уже полуживое сердце, как Тому.
Еще утром Билл был убежден, что следует за своим выбором. Но он уже тогда был в руках у забавляющейся Судьбы. Его Судьба была похожа на ребенка, которому лишь дай волю – наиграться. И, кажется, этот бесшабашный детеныш придумал что-то очень интересное. Потому-то Джун и явился, должно быть.
Кажется, сначала он был парнем из обслуживания номеров: в поступи угадалось что-то высокомерное, знающее себе цену (уж точно превышающую чаевые в пару евро). А потом мелькнул в лице администратора – улыбнулся на грани усмешки, и поспешил вскочить в глаза водителя, кинувшего на Билла кошачий взгляд в зеркало заднего вида. Позже Джун запутался в порхающих аристократических пальцах фотографа, и даже отразился багровым полыханием вывесок в витрине магазина, где Билл выбирал себе новый фотоаппарат.
А потом Джун исчез. Так думал Билл – в тот момент он, кажется, уже был с ним знаком, знал его повадки и примерный нрав. Джуна он не замечал, но тот брел у него по пятам.
Билл спустился в ресторан отеля в полном одиночестве. Паста, тушеные овощи и бокал вина. Он очень тосковал по мясу в тот вечер, но оставался покорным заложником своей воли. Джун, должно быть, посмеивался над ним в этот момент, сидя где-нибудь в темном углу и попивая разбавленный виски. Может быть, образ Марты родился в его безграничном воображении именно в этот момент? Билл когда-нибудь непременно спросит его об этом.
Девушка была необыкновенная, в ней сошлись мириады неприметных мелочей, создававших абсолютный шедевр. Она своенравно отодвинула нож от своей тарелки, отказываясь от его услуг; припадала к бокалу с вином, чуть оглядываясь по сторонам, любопытно и цепко; волосы то и дело непослушно сбегали на лицо, норовясь пробраться в теплый рот с очередной порцией салата. Билл даже не смотрел в ее сторону, но вновь и вновь с восторгом цеплялся сознанием за очередную чарующую мелочь. И в лифт за ней он крался, словно котенок за бантиком на ниточке, и с торжеством победителя уловил чуть слышное «Шайсе», когда девушка неаккуратно задела напольную вазу на этаже. «Немка!» - торжествовал Билл. «Еще немного», - был уверен в тот миг Джун.
Марта и Каулитц провели фееричный час вместе. Билл даже подумал, что избрал печальный путь своего брата и его истерзанного сердца, но не успел даже загрустить об этом и пойти закурить. Марта поднялась с постели, накидывая халат с инициалами отеля и, приветствуя Джуна («Барон», - сказала она, вежливо и даже чуть склонив голову), вышла из номера. Билл был напуган. И почему-то немножко рад.

- …В тот апрель вы были особенно беспечны, - рассказывал контрактор, сворачивая подписанный договор. – Вашему отчиму следовало тщательней выбирать время и место для похода.
- «В тот апрель»? – Билл задумался на секунду, но вдруг его брови взметнулись: - Только не говори, что этот тот жуткий подъем на Брокен!..
- Не буду, ты уже сам сказал.
- Ночь на первое мая, значит…
- Именно.
- Тогда я запутался, - Билл потирал неприятно саднивший безымянный палец, - Том ведь тоже был там.
Джун почему-то вздохнул, заглядывая в мерцающий город за сбившейся в сторону занавеской.
- Мне нечего ему предложить, - признался наконец контрактор.
Билл насупился, не удовлетворившись ответом, и Джун, понимающе покачав головой, протянул ему руку. Певец не долго думал.
В номере Тома было тихо – лишь два мерных дыхания. Хорошенькая азиатка в руках брата была заботливо укутана в одеяло: все же Том был чрезвычайно нежен порой. Джун подтолкнул Билла в спину, и тот очутился ближе к кровати. Сначала туманный, еще шаг – четче, и сознание младшего Каулитца заполнилось маревом сна близнеца. Ему снилась девушка, оставленная далеко в Германии, среди похожих друг на друга любовниц Тома, укутанная в одеяло и крепко прижатая к груди. Все бы ничего, и недоумевать бы Биллу от такой бессмыслицы, если бы не напряженное лицо брата: тоска старшего Каулитца полосовала ему лицо тревожными морщинками даже во сне. Брат был не на шутку влюблен в ту далекую немку.
Биллу на секунду стало обидно от незнания про это, но вот он уже мягко улыбается, отворачиваясь и уходя вслед за Джуном – возвращаясь в свой номер. Каулитц был рад. И почему-то немножко напуган.
- Хочешь, мы что-нибудь сделаем для Тома? – вдруг спросил с ухмылкой Джун.
- Контракт позволяет?
- Все, что угодно.
Джун был азиатом. Сегодня. В черном костюме с небрежно расстегнутым пиджаком и чуть ослабленным лиловым галстуком. Он был чертовски – как и положено – доволен: дело многих лет увенчалось успехом. Котенок уцепился за бантик, подброшенный ему судьбой-ребенком. Охотник оказался жертвой.
Билл все это понимал, опускаясь на кровать и делая вид, что задумался над предложением своего нового спутника. Джун рассчитывает пройти с ним недолгий путь – Билл бы сам рассчитывал на это, будь он на месте контрактора. Но у Каулитца были планы. Он, конечно, не расчетливый Том, но, может, это и к лучшему?
- Нет. Том сам в состоянии себе помочь, - Билл поднялся и принялся стягивать с себя футболку. – Я в душ и спать. Пока.
Джун задумчиво смотрел ему в след. Мелькнул в зеркале над раковиной, когда Билл проходил мимо. Но угадываться – это все, что ему оставалось.
Стоя под прохладным душем, Билл думал о Судьбе, что играет с ним. В Вальпургиеву ночь она закинула его с братом и отчимом на Брокен – удивительно, как давно этот ребенок подстраховался на случай скуки! Мал, да удал. Билл был горд своей Судьбой и рассчитывал ее повеселить еще какое-то время.

Проснувшись следующим утром, Билл обнаружил Джуна у зеркала, тот придирчиво разглядывал свое отражение – небритого европейца в кожаной куртке и потертых джинсах. И звали его сегодня иначе.
- Роман, - заключил контрактор, закончив разглядывать себя и оборачиваясь к Биллу, севшему на кровати.
- Не очень идет.
- Хочешь – поменяю? – Роман смеялся над Каулитцем.
- Нет, потерплю.
Биллу приснилось решение, относительно своего спутника. Ему лишь нужно было чуть разбавить свою тоску – Роман для этого подходил. Контрактор был типичным, должно быть, демоном. Типичные демоны, по представлению Билла да и по тому, что успел продемонстрировать Джун вчера, - сгустки жизни, которой чужда скука. Каулитцу это подходило.
Билл поднялся, чтобы идти в ванную, и посмотрел на Романа:
- Ты можешь всегда быть человеком?
- Это желание?
- Да.
- Мне снять печать с контракта? – Роман хитро прищурил глаза.
- Да.
Каулитц умел быть заложником своей воли. Одно желание – ему не хотелось большего. Он не скатится в этот омут, не привыкнет к наркотику легких побед, не позволит себя запутать и загубить.
Лишь одно желание.
И он больше никогда не распечатает контракта.

С того момента у Билла был постоянный спутник: иногда отвод глаз, смена личин и имен – никто его не замечал. Даже брат.
Билл теперь ощущал пропасть между своей судьбой и судьбой близнеца, но ценить Тома стал от этого только больше.
Он не позволял больше контрактору увлечь себя в чужое сознание – разве что любил слушать чужие мысли, что демон зачитывал вслух, с выражением, а иногда и по ролям.
Билл чувствовал, как смещается со своей привычной позиции: из объекта наблюдения он превратился в субъект. Он делал жест и следил за людьми рядом, он говорил слово и искал его отголосок в лицах вокруг; все его действия мотивировала теперь новая роль – роль наблюдателя.
Шли годы. Группа гремела. Казалось, что кто-то очень внимательный в ее стане ловит любое желание аудитории.
Шли годы. Билл Каулитц становился еще более недосягаемым, но морозом по коже была та чуткость, с какой он понимал души своих далеких поклонников.
Шли годы, а тоска к нему не возвращалась: контрактор, скучая, устраивал Биллу внезапные приключения и интрижки, смеялся над ним, сам становился объектом насмешек.
Судьба подкинула Биллу компаньона для игры, чтобы за ними было веселее наблюдать. Как демон тянет одеяло на себя, соблазняя певца, желая запутать его, заполучить его душу. Как Билл незаметно увлекает контрактора за собой, как учится использовать его низменный темперамент, уничтожая свою тоску.
Они стоили друг друга. Судьба-ребенок был счастлив и горд собой.