Я собрала в кучу все, что вкладываю
своим маленьким смешным мозгом
в Уленшпигеля, таки переиначила фразу
под настроение, все как-то эпично и вообще.
Как всегда. Я немного неадыкватно и всё о том же.
Ы. %)
Фраза: "
Я давно заметил, что ты не хочешь взлететь в небо и достигнуть горизонта"
От:
Dear_Lie Тиль и соседский мальчишка
Что толку
Говорить другим,
Что это слухи.
Когда твое собственное сердце спросит,
Что ты ответишь?
Госэнвакасю
Прошло чуть меньше трех месяцев с тех пор, когда его далекий, но такой близкий, давний и каждый раз совсем новый друг озвучил: «Забудь объяснить человеку, что что-то невозможно, и он сделает это». Хотя, кавычки могут быть лишними, потому что я не воспроизведу в точности тех интонаций – они одноразовые, им нужен момент. Несколько человек тогда стояли на крутом склоне и смотрели перед собой на соседнюю гору, сетуя, что нет какого-нибудь термоса с чаем и пакетика концентрированного молока для полного счастья. Склон под их ногами порос травой и какими-то дико пахнущими цветами, угол подъема был пугающим – смотришь вниз и кажется, что ты уже кубарем летишь вниз, - даже редкие из деревьев решались вытянуться тут в полный рост, и, конечно же, ни намека на полноценную тропу. А они стояли на вершине этого склона, утомленные, но счастливые. Они только что взобрались на него.
читать дальше
Это Тиль. «Подвижный», шесть крещений и все такое, да-да, почти. Его родители все-таки вряд ли читали де Костера, и даже вряд ли много слышали о Штраусе, что делает его реальность еще более парадоксальной, ведь наш Тиль и есть – чуть ходячий анекдот, чуть романтичный бунтарь и неизменно чуть… живее остальных. О нем я могу рассказать много. Хотя бы тот случай, что вышел почти три месяца назад, когда с друзьями он стоял на крутом склоне и благоговел перед величием гор, подминать которые человек мог только ступая по изумрудной траве – не более. Что привело его в те края? Кто его друзья? Из всего этого, несомненно, получилась бы замечательная история для рассказа, но сегодня о другом.
Речь о соседнем мальчишке. Тиль знал его вот уже двенадцать лет – с тех самых пор, когда мимо него, рассекающего на велосипеде, прошла новоявленная мамаша с большой коляской. Мальчишка был из тех, про которых Тиль мог небрежно сказать: «Он в моем вкусе». Он любил таких – немного мечтателей. Но и немного не понимал их – бесплотных мечтателей, живших в головах этих людей. В последние годы он часто провоцировал соседского мальчишку, подкалывал его, дергал за мечту, как девочку за бантик, спрашивал:
- Эй-эй, мелкий, все еще мечтаешь, чтобы твой бумажный самолетик стал боингом и унес тебя в теплую страну?
- Не в теплую, - надувался мальчишка, - а в самую холодную, где есть гигантские замки изо льда!
- Но таких замков нет, - Тиль останавливал взгляд: глаза совсем не смеялись, нет, но в них плясал какой-то диковинный огонек любопытства. – Но есть другие…
- Мне не интересны другие.
И в следующие встречи Тиль не унимался. Он развенчивал одну мальчишескую мечту за другой – рассказывал, что динозавры давно вымерли, а рыцарские турниры слишком обмельчали, чтобы продолжать их звать «турнирами» и тем более «рыцарскими» и что «знать все» - невозможно.
В последнюю их встречу на прошлой неделе (тогда еще была на удивление теплая летняя погодка, так и хотелось нежиться в тенечке с приятным собеседником и слушать шелесты вокруг) соседский мальчишка вдруг подошел к нашему герою, плюхнулся рядом с ним на скамейку и вопросительно глянул на дорожную сумку, скинутую на асфальт.
- Ты приехал, - констатировал мальчик.
- Я приехал, - кивнул Тиль, отбрасывая сигарету.
- Где ты был?
- Разве тебе интересно?
- Да.
- Интересней твоих бумажных самолетиков и мечей из веток карагача?
Мальчик надулся.
- Я был на раскопах недалеко от города. Знаешь, мы нашли наконечник стрелы – очень-очень старый, - рассказал Тиль и достал из кармана находку в подтверждение.
Маленький сосед тут же забыл про обиды, он взял наконечник стрелы и стал вертеть его у себя перед самыми глазами:
- Такой страшненький и совсем не острый, им даже не поцарапаться – как им можно было убить кого-то? – засомневался он.
- Ну ты как ляпнешь! – Тиль расхохотался. – Ему тыщи лет, какой с него спрос. А вот с меня – спрос, ведь я его отыскал.
- Что с того…
- Ты ведь совсем большой уже, должен был догадаться, - и снова в глазах у Тиля тот знакомый нам огонек любопытства.
Под этим взглядом соседский мальчишка отворачивается и бубнит:
- Почему ты не хочешь улетать в небо, далеко-далеко, так, чтобы за самый горизонт, как в книжках, все время говоришь и делаешь обычные штуки, а получается у тебя, будто в кино? Так нечестно. Я тоже так хочу.
- А я не хочу, - улыбнулся Тиль. В его глазах взрывалась маленькая любовь к человеку рядом, в который раз тепло разливаясь по сердцу. – Зачем хотеть чего-то несбыточного? Столько классного есть и рядом, зачем мне еще и что-то сказочное и несуществующее? У меня на него времени не хватит – и вот тогда будет нечестно.
- Да что классного рядом? Ты взро-о-ослый, а мне-то что классного? – заныл сосед.
- А ты уже что, знаешь все тайны этого двора? – Тиль махнул рукой на гулкое пространство, замкнутое коробками серых хрущевок.
- Да какие тут тайны!
- А про муравейник у подъезда №3 знаешь, ну, в кустах?
- Ну и что?
- Так это же из тех замков, которые есть! – Тиль взмахнул руками: - Ты смотрел за этими маленькими штучками? Перед дождем они закрывают все двери и окна, а когда работают – ходят одними и теми же путями.
- Да неправда, - протянул мальчишка, поджимая губы. – Ты врешь: муравьи же глупые – их так легко словить. А еще кислые.
- А тебе лишь бы все в рот тянуть! – Тиль снова хохотал, а когда перестал, лениво поднялся со скамейки, подобрал сумку и уже приготовился в долгий поход на пятый этаж до своей квартиры, но остановился и доверительно сказал соседу: - Ты просто наблюдай. Всех тайн этого двора не знаю даже я, а ведь я куда старше тебя и смотрю на него дольше. Не проходи мимо муравейника или маленького дупла в дереве – это же твои возможности приключений, не хуже, чем в книжках. Тебе их остается только подобрать.
С того дня Тиль иногда выглядывал из окна и видел, как его маленький друг сначала часами торчит у подъезда №3, как вьется возле гаража дяди Мишы, помогая тому ремонтировать машину, как терпеливо натягивает бельевую веревку для матери, карабкаясь по столбам. Тиль готов был поспорить, что в эти моменты он совсем не представлял себя исследователем, открывающим новый мир, или механиком какого-нибудь космического корабля, или скалолазом, но чувствовал ровно то же, что и должны бы чувствовать такие удивительные люди.
Наш герой был терпеливым, несмотря на дарованную ему природой неугомонность. Тиль провоцировал мальчика, разочаровывая его мечты, похожие на кадры из кино, точно зная, что нужно немного расчистить путь тому, что действительно «невозможно» и только тогда начать забывать объяснять маленькой жизни всю абсурдность ее целей. А для этого нужна палочка, чтобы тыкать ею в спящую жизнь, назойливо и бескомпромиссно. И не забыть, что такая палочка может оказаться только у тех, кто перед самим собой ставит ребром вопрос о пробуждении: да или нет. Безвариантно и честно.
Именно поэтому Тиль задумался лишь на секунду, отправляя очередное согласие по электронной почте на какое-то невиданное для наших душ предложение – он не намеривался засыпать! Ведь сколько еще таких соседских мальчишек может быть на его пути – столько может из них выйти верных друзей для путешествий и жизни. Поэтому в каждое лицо – будь оно человеческое или лицо самой жизни, - Тиль не забывал заглядывать, не уставал ему удивляться и смотреть на него с неподдельным вниманием. Потому что в такие моменты ему чудилось, что самая глубинная мудрость этого мира смотрит на него из зеркала его же глазами.
27 декабря 2010