"- Что сделаю я для людей!? - сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и выдрал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от его света и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люде же, изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям."

Вообще, да.
Надо бы завершать все это - какими бы суждения ни были.
Двухнедельная практика в ретроспективе, ее осадки, выбросы.
Паразительнейшее время. От слова "паразит".

От слова "паразит", потому что я чувствовала, как во мне что-то паразитирует, жует меня изнутри притупившимися челюстями. Самым острым чувством, рождением этих двух недель стало больно-пульсирующее: "Не привыкать! Не привыкать! Никогда не привыкать быть одной! Не принимать одиночество в таком виде!". Мы одни - всю жизнь. Зачем еще и под небом оставаться одному, в четырех стенах, на свидании с теливизором и холодильником? Это невыразимая тупая, ноющая боль; неутоленная жажда; неутолимый голод. А у Цветаевой такие дразнящие строки: "Вглатывать в глоток: вглубь - до потеи чувства!" - а я бессильна, без стакана, без воды, лишь с жаждой.
Теперь я боюсь и этого. До дрожи.

От 29 мая
Все-таки отсутствие сети не самое лучшее, что могло со мной случиться. Да-да, даже на фоне эпичной эпопеи про столицы, МИДы и практики... Потому что отсутствие сети - это отсутствие возможности записать по горячим следам. Так уж вышло, что почему-то только дневники меня вдохновляют на такого рода самокопания, а в ворде все неизменно превращается в фик или оридж.. и то не до конца. х)
Но попытка не пытка.
Я уже шесть дней в столице. Три дня из этих шести я упорно осаждала приемную МИДа, в который нас, пятерых душистых практикантов, щедро направила alma mater. Осада провалилась. При помощи магии бюрократии и крайней форме тупоглупости универа и всего его содержания министрество осталось для нас неприступно. Когда же мне так в последний раз мотали нервы? Хм. Так с разбегу и не вспомню. Даже обновлять пост про хойль дох придется. Может быть. х))
В пятницу нас перенаправили в рядовую версию научно-методического центра тут же, на месте. Не МИД, конечно, но в МИД нам все равно уже очень не хотелось к тому моменту: мы знали каждый угол приемной, насмотрелись на курьеров всяких-превсяких посольств (и Японии тоже Т_Т), умирали со скуки, нервничали, злились. В общем, моя нелюбовь к муниципалитетам возмужала и окрепла. xD На месте новой практики нас встретило существо, полное энтузиазма и энергии. Оно предсказуемо оказалось связанно в далеком прошлом с нашим бессмертным ВУЗом (а то как бэ нас туда пихнули-то, ы), вещало очень даже по-профессорски (в смысле с долей нудизма), но и многообещающе. Многообещающе оттого, что практика у нас выдается очень пыльная.. в смысле очень неспешная... в очено свободной форме. Пишем информационные письма, анализы и т.д. на темы, по которым НМЦ планирует позже проводить семинары по повышениям квалификации.. Со мной случилась ирония. Тема информационного письма: "Актуальные проблемы преподавания религиоведения в школах Республики Казахстан". Муаахаха. Так что мне весело. Я торчу в национальной библиотеке, плачу за сеть, но мне весело. Я даже планирую смешную месть в виде статей по похожим тематикам на следующие Жуасовские чтения. Уж планировать я умею на уровне профессионала - практика лишнее, ыхыхы.

От 30 мая
А еще я обласкана друзьями. В том смысле, что Друзьями. В те моменты, когда мне хотелось судорожно дописывать хойль дох, они подхватывали меня отовсюду: из Караганды, из оставленного родительского дома, с соседней улицы, из другой страны.. Вчера меня позвали даже отужинать с незнакомыми-знакомыми в виде итальянского семейства. Хоть мою коробку мерси почти за две тыщи заныкали или забыли xD, все равно было круто: крутой Нормандино, крутая Софийка, крутой Ливио с крутым Альберто, и с остальными всеми-всеми крутыми)) А в субботу Аня и Ливио взяли меня с собой в Боровое - смотреть место для каникул, делать предоплату. Мы там нашли будущую звИзду каникул в виде мелкой (пока еще) двухмесячной ручной белки, живущей на посту охраны.. она почти прыгает в людские руки, и даже умудряется в них засыпать. *_*
А еще, кстати, каникулы будут супер-крутые из-за Брезницкой. Потому что она едет. А это - ааа! Это как Шеслер, читающая Взломщиков, только лучше))
А сейчас я сижу в Меге, опять плачу за сеть =_= и жду Пиратов. Да здравствует традиция одиночных походов в кино! Ну на самом деле, чё.

Без даты
Удалось пощупать астанинский фан-клуб отеля на их территории. До этого я встречала только Каширскую с сестрой здесь, в Караганде, а теперь познакомилась лично с Крис и Настей. Здорово. Потому что это всегда здорово - новые знакомства. Особенно новые старые знакомства, ибо сеть такая сеть. Но мне не хватает одной прогулки, одного вечера-дня; мне людей годами-то не хватает, что уж тут говорить. Но мне нравится, что есть связь - с ней легче.



Опыт двухнедельной практики оказался действительно бесценен, но пусть университет не тешит себя - ценность совсем не та, какую можно было предположить. Реальнсоть и я (и только мы двое) оказались в зеленой зоне, а не эфемерный опыт работы. Так что.
В лето, друзья, в лето.

Фикшен по ТН, ты ли это? о.О

АВТОР: Royal Pingvin Nagasaki
ФАНДОМ: Tokio Hotel
НАЗВАНИЕ: Утренний
СТАТУС: Закончен
КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Het, General, Mini
РЕЙТИНГ: нет его
ПЕРСОНАЖИ: Том|ОЖП
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: О важности утра. И одного конкретного утра в частности.
ЦИТАТА: «Живой человек. Это же такой реликт!»

САУНД:

Утренний

Иногда кажется, что во сне человек более жив, чем когда бодрствует. В присутствии чужого сна мы говорим шепотом, ходим на цыпочках, осторожно-нежны в касаниях и даже во взглядах на спящего. Вдруг видим – он дышит. Впадаем в панику, когда вдохи человека во сне истончаются настолько, что, кажется, - исчезают.
Мы более внимательны к чужому сну, чем к чужому не-сну: днем совсем не важно чужое дыхание, его подменяют распахнутые глаза, которым кто-то придумал имя «зеркала души». Глупости. Души не видно – соответственно, отражать нечего. А значит, и распахнутые глаза ничего не доказывают. Так жив собеседник или нет?

читать дальше

Я когда-то очень боялся спящих девушек рядом. Это значило, что придется с ними заговорить, начав каким-нибудь слащавым «Добрым утром», а это было совсем… не по-моему. Потому что я не хотел говорить с ними. Они – на одну ночь. Не включая утра. Утро слишком важно, казалось мне уже тогда, его нельзя делить со случайными.
Я и не делил. Очень долго я предпочитал выпроваживать девочек под разными предлогами сразу после дела. Их не страшно было обидеть – куда уж больше. Но они почему-то были и этому рады. Это обманывало меня, успокаивало, словно говоря: «Ты прав». Я знал, что не был, но смущенные девичьи улыбки за закрывающимися дверями моего номера легко убеждали меня в обратном.
Конечно, не всегда срабатывало: случалось напиться до потери памяти, быстрый секс и – спааать. Утро в таких случаях, как правило, выходило мутным, но по-прежнему было утром. Самой важной частью дня. Спасало, если девушки просыпались раньше меня. Чаще они уходили даже до того, как я продеру глаза; иногда оставались, чтобы шепнуть мне полусонному на ухо томное: «До встречи», - и вложить в ладонь сложенный листок с номером своего телефона. Несколько моих пассий не стеснялись остаться принять душ. Хотя, чего им было стесняться? Их ведь вряд ли так морочила пресловутая важность утра.
Но все это было сущим пустяком, в сравнение с тем, когда я просыпался первым.
Рядом со мной дышал живой человек. Я их немного побаивался: живые всегда так и норовят умереть, - а смерть меня естественным образом отпугивала. Но именно это существование на грани меня и останавливало, словно глушило, опутывало. Живой человек. Это же такой реликт! Я, конечно, давно привык к существованию нескольких таких: родители, Билл, даже Гус с Георгом вечно храпели в автобусе так, что не заметить их живости было сложно. Но они давно мои живые люди. Они живы даже вне сна, просто потому, что я точно знаю – дышат. В остальных же я никогда не могу быть уверен.
Поэтому живой человек в одной постели со мной утром – удивителен. Он не мой, но его дыхание заставляет меня замирать, желать остановки часов, вечности рядом с чужой жизнью. Ведь жизнь – такой реликт.
Не помню, когда это сделалось дурной привычкой: ненавязчиво укутывать очередную девушку в одеяло, нежно; зарываться ей в волосы, баюкать своими теплыми вздохами по ее коже, чтобы утром проснуться первым. Сесть в кресло недалеко от кровати, курить тяжелые вишневые сигареты. Дым от таких тягуч и ленив, еле ползет, как в замедленном кино – время замедляет свой бег. Эта иллюзия стала моим наркотиком.
Но как и любой наркотик – она травила меня, потому что девушки в моей постели были случайными. И уходили. Даже если и случалось проснуться с одной и той же больше пары раз, она тоже вскоре стиралась из реальности вслед за традиционной полугодовой чисткой списка контактов из телефона.
Я аккуратно оперся о подлокотник кресла и приподнялся, чтобы дотянуться до пачки сигарет. Третья. Смешно. Ты жуткая соня: редко кто спал дольше двух сигарет.
Смешно.
Ты жуткое зелье: еще никто не просыпался со мной так часто.
Злоупотреблять сигаретами я не стал и после третьей поднялся неслышно, чтобы открыть окно. Чуть сдвинув тяжелую темную занавеску, я впустил в комнату утро. Оно свежим воздухом и еще холодными лучами солнца играло с нитями дыма в комнате, трогало и тебя, гладило по щекам. Утро слепо, но трогая твою полуулыбку, оно наверняка уже знает о тебе все, что считает нужным. Знать бы – одобряет ли? Я вопросительно смотрел в изрезанное городом небо. Я бы так хотел, чтобы мое решение зависело не от меня…
- Замерзаешь же, - через пару минут ты проснулась.
Окна я не закрыл, но под услужливо предложенное одеяло таки нырнул.
- Сссс, руки-то, руууки ледяные, - ты дрогнула в моих быстрых объятьях, а я засмеялся злорадно:
- Сама виновата.
- Я?..
- Просыпаться надо было раньше.
Ты была слишком сонной, чтобы спорить, и с тихим стоном лишь прижалась к моему холодному телу, лицом ткнувшись мне куда-то в самый затылок: на шее цветком распускалось теплое дыхание.
Я вспомнил. Мы забыли вчера заняться сексом. Я так хотел поскорее проснуться рядом с тобой, что убаюкал тебя одними лишь поцелуями. Мне хотелось убедиться – что и сегодня ты дышишь. От этой уверенности зависело мое убеждение в том, что ты жива. Да, пожалуй, если человек так часто жив во сне, то и днем он будет жив. Будет до конца своих возможностей жив! Выпивать реальность до дна, без притворств. Вот бы еще со мной…
Мне хватает сомнительных людей в жизни, тех, в ком я не уверен: дышат ли? Я не хочу оставлять их рядом с собой. Проверка тебя днем заняла не один год, украла не одно утро – это долго, мучительно, я уже отравлен и не вынесу подобного снова.
Я убедился в тебе. Ты жива.
Остальное – пустяк.
И если бы ты не дремала тихонько у меня в руках в этот момент, я бы тут же спросил у тебя:
- Будем дышать вместе как можно дольше? Хотя бы всегда???
Но я готов был подождать, пока это важное утро не сменит еще более важный день. Ведь теперь я был в тебе уверен. И этим днем мне предстояло оставить тебя рядом с собой.
Хотя бы навсегда. Для жизни.

Ну это же факт. Почему бы не?..
Вот и напишу. xР

Анька притащила из столицы срочной почтой в кармане Альберто, которого нам рекламируют уже почти месяц (больше? хм). В 29 лет он - главный (один из?) инженер Театра оперы и балета в Астане. И кругловатый, чуть лысый italiano vero xD. Сидели в китайке, попивали чаи, слушали про землетрясение в Акуиле, про бытность архетектуро-инженером, про выбор профессии, про архистар астанинского разлива хе-хе, про дискриминациям по половым и возрастным признакам xD.. Выяснилось, что мои опасения, будто понимать в итальянском я стала куда меньше, e finta. Понимать-то я понимаю, чордвозьми, говорить - вот ужсъ всей моей жизни. Потому что после китайки поехали мы в парк, а оттуда в объятия интерфудов всяких с молочными коктейлями.. где пришлось сидеть с этим итальяно в полном одиночестве, пока друзья (бывшие? xD) закупались нектаром, и... говорить же о чем-то
Жуткая жууууть. Грамматический ноль, словесный невежда и трусливый дипломаааат.
Хотя что уж там. Забавно все это. Мне нужна практика в языке. А еще... я хочу на премитинг. И на организацию дня Европы.. и... вообще. Альберто виноват, чё. "Голову с плеч!"
Но он крут, крут, да, раз заставил меня так остро почувствовать саму себя, свое место. Grazio, mio amico, ci vediamo!

"..я категорически не желаю, чтобы человек, которого я имею неосторожность считать «своим», начал оценивать мои поступки с точки зрения абстрактных понятий. Таких как общественное благо, добро, зло, черное, белое, подлость, честность. Это не друзья. Это самые страшные враги, потому что им удалось убедить тебя, что ты им должен за их к тебе отношение, а сами воспринимают тебя в соответствии с твоими действиями."

Я тухну, сидя дома. Плесень, да.
А Олень меня взял и выгулял. *_*